Отец Александр, вы родились в Саратовской области в городе с неправославным названием Энгельс, отучились в военном училище, где в принципе нет специальных занятий по основам Православия… Отсюда сразу два вопроса – как оказались в Туле и с чего вдруг решили связать будущее со священническим служением?

Мой отец сам из Абхазии, но после своей службы в Афганистане, поступив в сельскохозяйственный институт и встретив там маму, был распределен в один из колхозов Тульской области. Так вот мы и оказались в селе Аким-Ильинка Узловского района, с 1990 годов ставшем нашей Родиной.

Если же говорить о том, как оказался в христовой вере и встал на путь священства, то вкратце будет так – еще в военном училище видел, как строится Крестовоздвиженский храм, в который и стал ходить с момента завершения стройки, то есть на третьем курсе.

Настоятельствовал там отец Михаил Воробьев, замечательный человек и проповедник. Кстати, именно тогда я впервые в зрелом возрасте услышал проповедь такой, какой она и должна быть – громкой, ясной и затрагивающей сердце.

Так что первая моя встреча с Богом состоялась именно там, а позже, после увольнения в запас, я алтарничал в Троицком храме в узловском селе Супонь, параллельно получая образование теолога в Рязанском университете и Тульской духовной семинарии.

По завершении обучения владыка Алексий, митрополит Тульский и Ефремовский рукоположил меня в пресвитеры.

По личному опыту знаю, что в Поволжье народ предпочитал даже во времена СССР крестить детей при рождении, а вы когда были омыта от первородного греха?

Я благодарен родителям и Господу Богу, что меня крестили в три года, и я помню это событие очень хорошо! Крестили нас вместе с братом осенью. Нас везли на мотоцикле «Урал», спрятав в люльку и накрыв брезентом, сквозь дырочки которого мы видели высокие саратовские тополя и дорогу. Конечно, было тревожно, но я испытал и чувство легкости и облегчения, связанное, мне кажется, с первым прикосновением Свято Духаи Божественной благодати. До сих пор это одно из самых ярких воспоминаний моего детства.

Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Мню, что мало кто из священников спасется!». Не страшно ли после таких слов было все-таки рукополагаться во священнический сан?

Священников часто спрашивают, мол, как давно они подъяли на себя груз священства… То есть это груз и крест, с одной стороны, а с другой – возможность послужить Богу и людям, имея радость общения с многими, вдохновляясь их мыслями, устремлениями и удивительной верой, в тоже время служа вдохновителем для них.

Надо служить, ответственно относясь к своим обязанностям, помня о том, что священник всегда на виду и живет словно бы в стеклянном доме.

Кстати, как семья и знакомые отнесли к тому, что вы мирскую жизнь сменили на духовную?

Думаю, что у каждого были какие-то свои внутренние переживания, но внешне они выказывали уважение к моему выбору.

Легко ли воспитывать детей, а у вас их двое, в духовно-нравственных традициях Православия, когда окружающий мир настроен практически диаметрально противоположно?

Узнаем по итогам – когда вырастут, а пока могу сказать, что мы с супругой, помня о том, что по праву природы дети нам не принадлежат – они Божии, но ответственность за их воспитание лежит на нас и основа его в личном примере.

Важно стать не морализаторами, а указателями правильного вектора. Мы стараемся, что бы дети выросли добрыми, потому что уверены – добрый человек, окруженный всей нашей богатой евангельской русской культурой, непременно найдет Христа.

Два года назад вас назначили настоятелем храма в честь блаженной Матроны Московской в Узловой. На тот момент это был заросший и захламленный участок земли, а что изменилось сегодня?

Мы постоянно развиваемся и мне радостно от того, что стройка, задумывавшаяся как народная, в этом ключе и реализуется! Тот костяк, уже можно сказать близких друзей, а это очень разные люди как из района, так и из-за его пределов, в хорошем смысле заражены идеей поработать Богу, строя храм и оставляя после себя это замечательное наследие.

Какие шаги вы предпринимали и предпринимаете для того, чтобы наладить связи, обрасти нужными контактами, найти помощников и единомышленников в деле строительства этого храма?

В первую очередь мы работаем сами, чтобы еще неопределившиеся люди могли увидеть реальность наших намерений и дел. Постоянно у нас происходят и рывки вперед, и возникают новые проблема какие-то, решаемые, опять же, всем миром. Это нормально, потому что строительство храма в любой исторический период было нелегким.

Сила Божия совершается в немощи и когда уже наступает момент, что думается о пределе и невозможности дальнейшего строительства, Господь всегда помогает.

А зачем вообще строить новые храмы, тем более в таком небольшом городке, как Узловая, когда есть масса церквей, требующих реставрации и восстановления?

Это очень хороший вопрос, потому что много людей, правда они в основном не церковные, действительно не понимают этой необходимости… Для меня лично строительство этого храма, все-таки миссионерский проект, потому что в городе с пятидесятитысячным населением имеет всего два храма и мы видим уменьшение количества старых прихожан, но не видим притока новых – молодых людей, которые строят и будут строить нашу дальнейшую действительность.

Так что нам нужно вкладываться в людей и идти к ним, особенно к молодежи, которая хочет получить ответы на многие духовные, да и житейские вопросы. У них есть религиозные чувства - они находятся в поиске Истины, и если же мы не пойдем к ним с проповедью, то будущего у нас не будет или оно будет печальным.

Еще до того, как вы начали труд по возведению храма, и служили помощником настоятеля Троицкого храма в Супони, вы занимались на приходе информационной работой, как эти навыки пригождаются сегодня?

Начнем с того, что это послушание с меня не снято по сию пору, что, по-честному, меня тяготит, так как любую работу и любое служение надо выполнять хорошо, а в данном случае она выполняется по остаточному принципу. К сожалению, пока нет возможности меня на этом поприще сменить…

Что касательно навыков, обретенных в то время, когда дело информационного служения было серьезным, конечно помогает! Нас научили подавать материал творчески и красиво, так как от этого зависит восприятие информации людьми, кстати, разных городов страны, в том числе и молодыми, многие из которых пришли и помогают стройке после того, как узнали об этом деле через соцсети и иные информационные потоки.

Говорят, что в трудные времена люди больше тянутся к Богу. Вы сейчас это видите?

Могу говорить только исходя из опыта своего служения и общения с людьми, как в храме, так и на стройке… Все трудности, которые обрушиваются по Божиему попущению на наш народ в частности и мир в общем, двигают людей к Богу, но на сегодняшний момент, к сожалению, я не вижу массового прихода новых людей в наши храмы.

Люди, выбираясь из каких-то сложных обстоятельств, не думают о том, что им помог Господь, так что какого-то обновления религиозного или, если хотите, евхаристического чувства, когда в стране беда и люди начали массово собираться вокруг Чаши и Бога, я не вижу.

С благодарностью за беседу и пожеланиями скорейшего завершения строительства храма, позвольте зажать вам вопрос, общий для всех участников проекта «Ровесники века»: «Счастливый ли вы человек и если да, то почему»?

Любому христианину даны критерии счастья в Нагорной проповеди – счастье есть блаженство! Хочется мыслить себя таким человеком, которому удается жить и делать что-то, чтобы приблизиться к этим очень высоким идеалам.

По-житейски же, я конечно счастлив – у меня есть любимая жена и дети, у нашей семьи есть крыша над головой и горячая пища! Мне кажется, что именно в счастливой семье кроется земное счастье человека, которое во многом является залогом счастья и в Царствие Небесном.

Если резюмировать, то я счастлив по тому что у меня есть возможность любить и стремиться к блаженству.

Беседовал Алексей Анкин